Кросс-поход "Стайки"

Несмотря на удалённость от Ахремовской средней школы, наши учащиеся стараются попасть в это место, чтобы отдать дань памяти и уважения землякам, погибшим в годы Великой Отечественной войны.

д.Стайки, браславский район. Братская могила. Обелиск. Похоронено 124 человека.

Из воспоминаний Елизаветы Игнатьевны Бутор

Наша деревня Стайки была сожжена немцами 22 ноября 1942 г., в понедельник. С того времени прошло много лет, а все, что случилось, как будто глубже в память врезается. В Стайках потеряла мать, сестру мужа, всего 15 человек своих родственников и ещё 16 со стороны мужа. Трудно сказать, сколько всего человек сожгли немцы в деревне, потому что согнали не только своих, но и из соседних деревень. Пригнали несколько человек из Плятарово и ещё тех, кого выловили в лесу во время облавы. Много людей погибло.

Недели три до уничтожения деревни пришли к нам вроде партизаны. Мне сразу они подозрительными показались, а потом одного узнала – евреев в Йодах стрелял. Кого можно предупредила, что бы были осторожны. После этого поехали в Стайки немцы, двух человек застрелили – одного своего из деревни и военнопленного, который жил здесь несколько месяцев на хозяйстве. Больше в тот день никого не трогали.

22 ноября деревню стали окружать немцы. Они же проводили облаву в лесу, т. к. стреляли издалека. Было около 10 часов утра, мы находились в доме. Только что вернулись мужчины из леса, не успели переодеться, как появились немцы. Мы стали выбегать из дома. Деверь мой так и побежал – на одной ноге сапог, наверное, не успел снять. Я взяла на руки наших детей – приемных сыновей Володю и Феликса и побежала вдоль дома через огород до зарослей кустарника. Дальше не побежали, потому что могли наткнуться на немцев, спрятались в зарослях. Мы были не одни, рядом пряталось несколько человек из деревни. Сидели очень тихо, хоть и страдали, особенно дети, от холода, из дома выбежали в чем кто был. Около трех часов послышались пулеметные очереди, и почти сразу, в четырех местах, вспыхнул огонь. Стало понятно, что надо куда-то идти. Побрели по лесу. По очереди мальчиков несла на руках, хоть и была беременная. Вперед гнали страх и отчаяние. Когда стемнело, стрельба утихла, только где-то под лесом, раз за разом взлетали ракеты. Вышли к стогам сена и здесь сделали себе отдых. Мальчики мои сдерживались, хотя бы раз заплакали. Только однажды тихонько сказали: «Хоть бы корочку хлеба с собой взяли».

Прятались в лесу до пятницы, потом сил не стало. Решили идти в никуда, пусть лучше убьют, чем здесь мучиться. Добрели до Лубянки, зашли в дом, а хозяева очень напуганы. Все кругом каратели уничтожают и жгут, появились и в их деревне. Никто не знал, что будет дальше. А дети как вошли в теплую избу, так и упали на пол, заснули. От отчаяния пошла по деревне искать немцев, пусть лучше расстреляют. Встретила несколько солдат, они к офицеру направили. Была в деревне учительница, она немного по-немецки разговаривала. Она меня и спасла, когда я подошла к офицеру, попросила, чтоб меня не трогали. На ночь в деревню приехало много немцев. Один из тех, кто разместился в нашем доме, был совсем молоденький. Посмотрел на детей и хлеба им отломал.

Утром по улице покатились повозки, груженные разными домашними вещами. Одна из них была накрыта покрывалом, которое мама своими руками ткала. Когда увидела это, сердце «зашлось». В Лубянке не надо было оставаться, могла людей под беду подвести. Пошла в сторону Стаек, но до деревни не дошла. На наших глазах загорелись все дома. Их, значит, немцы после того как вывезли добро, подожгли.

Пришлось идти в лес. Несколько дней блудили по тропинкам. Уже начал выпадать снег. Иногда, в деревне или на хуторе, какой-нибудь хозяин пускал, но не на долго. Все боялись. Хорошо, когда подавали кусочек хлеба. Не меньше чем от голода, мучились от холода. Чтобы у детей не замерзли пальчики, травой завязала рукава одежды.

Добрались до хутора Кошель, где жил двоюродный брат мужа. Там нашли убежище на зиму. У меня родилась девочка. Оставаться в Кошелях было опасно. Летом пошли искать другое укрытие. Рядом со Стайками у Быковских нашли уцелевший пустой дом. Там и поселились. Скоро, осенью 1943 года, началась новая карательная операция. Снова пришлось прятаться. Трое суток отсидели в болоте. Девочку все это время только болотной водой поила, из одежды на ней была только сорочка. Чтобы не умереть от голода и холода, приходилось выходить их леса. Попалась немцам. Сначала думала, что расстреляют, потому что несколько раз назвали бандиткой. Почему не расстреляли, не знаю, погнали в Йоды, где собирали людей для отправки в Германию. Это десять километров пешком с младенцем на руках. В одной деревне кто-то заголосил от отчаяния: «Бандитку нашли». В Германию меня не отправили из-за малолетних детей. В Йодах удалось найти пристанище до конца войны.

…Каждый год, какие бы не были хлопоты, обязательно приезжаю в Стайки. Только в 1993 году не удалось наведать родные места. Теперь живу в Латвии, и добраться все сложней. Очень хотела над могилой крест поставить, но раньше нельзя было, а теперь сил уже нет. Памятник, правда, там стоит. Несколько лет тому назад рядом посадили елочки. На следующий год осталась только одна. Дорогу радом с могилой трактора сделали, как будто земли мало. Была как-то в Хатыни, искала на кладбище свои Стайки и не нашла. Теперь в Латвии слушаю больше передачи из Минска. В них много рассказывается о войне, об уничтоженных деревнях. Только никто нашу деревню ни разу не вспомнил. Мне жить осталось не долго. Я всегда буду помнить о Стайках, своих близких. Хочу, чтобы и другие, хотя бы время от времени, вспоминали Стайки и тех, кто без вины погиб. 

Источник: фонды Браславского историко-краеведческого музея